– А может, парни по пьяни чего натворили? – предположила Настя. – И в архиве остались какие-нибудь протоколы, про которые все давно забыли? Хотя если дело дошло тогда до милиции, то папаша Баева наверняка все связи включил, и никаких протоколов не осталось. А связи у него были, это точно, без них обычный участковый своему сынку вряд ли сможет организовать направление в школу милиции сразу после десятого класса. Был бы после армии – другое дело, а так…

– Протоколы, может, и уничтожили, а слухи-то все равно остались бы, – возразил Виктор. – Но никаких слухов не было и нет. Так что или покойный Голиков, или ничего.

В дверь номера снова постучали, и Егоров мгновенно скрылся в гостиной Короткова.

– Да! – громко крикнула Настя. – Входите!

Схватив маркер отвратительно розового цвета, она начала сосредоточенно рисовать какие-то стрелки на одном из планов, а Коротков сделал вид, что читает текстовый документ.

Все тот же официант поинтересовался, можно ли убрать стол и грязную посуду. Получив разрешение, он исподтишка осмотрел комнату, и это не укрылось ни от Короткова, ни от Насти. Что это? Подтверждение правильности подозрений или обычное любопытство?

Как бы там ни было, а одно несомненно: полковник Баев во всем этом замешан самым прямым образом. Трудно поверить, что капитан Хохлов затеял такую комбинацию без указания или хотя бы одобрения своего начальника. Конечно, между Хохловым и начальником УВД стоят еще два руководителя – начальник убойного отдела и начальник криминальной полиции, он же заместитель Баева, но только непосредственная поддержка полковника могла бы гарантировать, что никто не вмешается в ход оперативного сопровождения уголовного дела об убийстве Камиллы Милюковой. Никому не придет в голову выдвигать и разрабатывать другие, неудобные, версии. Никто не будет «укреплять ряды», выводя из дела спившегося и безразличного ко всему, а оттого послушного и управляемого майора Егорова и ставя на его место кого-то более умелого и амбициозного. Никто не начнет ставить перед Следственным комитетом вопрос о замене следователя. Все знают: Вадик Хохлов – человек Баева и на его делянку лучше не соваться.

– В общем, мальчики-девочки, моя задача, если я хочу остаться живым, состоит в том, чтобы найти кого-нибудь более или менее подходящего на роль любовника Милюковой, убившего свою бабу из ревности. И за мной внимательно смотрят: как я его ищу? Достаточно ли старательно? Так что я буду искать. Может, даже и найду вскорости, – говорил Егоров. – И если вы захотите мне помочь, то вам придется искать настоящий мотив для убийства и найти его раньше, чем этого любовничка успеют закрыть. Потому как если его все-таки закроют, то выбьют из него такие показания, которые потом никакими новыми доказательствами опровергнуть не удастся.

Виктор ушел так же, как и пришел в гостиницу: через один из двух служебных входов. Проводив майора, Коротков посмотрел на часы:

– Пора ехать, Пална, нам же еще ужинать с Петей.

– Я даже думать не могу о еде, – жалобно простонала Настя, собирая с пола документы и складывая их аккуратной стопочкой.

– Я тоже не могу, пирожные что-то тяжело пошли, – вздохнул Юра. – А что делать? Петю обижать нельзя, он старается быть хорошим хозяином. Да ладно, пока доедем, пока разговоры поразговариваем… Как-нибудь справимся.

– Кстати, о разговорах. – Настя закончила собирать документы и вышла в спальню, чтобы сменить футболку на джемпер, поэтому ей пришлось повысить голос, чтобы оставшийся в гостиной Коротков ее слышал. – Наш Петенька проявил недетский интерес к возможностям банкира Каменского продавить проект трассы в правительстве. Так что жди, он наверняка воспользуется возможностью впарить нам какой-нибудь участок с южной стороны. Он же дружбан мэра, а мэр, как известно, сторонник прокладки трассы именно с юга от Вербицка. Очень уж ему дорога звероферма. Я Петеньке наживку кинула, посмотрим, заглотнет или нет.

– А что ты ему сказала?

– Сказала, что лично мне очень понравился участок на северной стороне, ну тот, помнишь? Который у озера.

– Так он же неукупный по деньгам!

– Я так и сказала Пете. Что, дескать, очень нравится, но дорого. Так что теперь, по логике вещей, наш Петенька должен нам сегодня выдать информацию об аналогичном участке с юга, таком же хорошем или даже еще лучше.

Она снова вышла в гостиную и начала собирать сумку.

– Но мы же на юге все посмотрели, – удивился Коротков. – Там участков на берегу водоемов вроде не было.

– Юр, мы же смотрели то, что доступно для покупки. То есть только то, что нам показали как продающееся. В другие места мы не ездили. Вот голову прозакладываю: Петя нам сегодня скажет, что как раз совсем недавно один владелец решил продать один участочек с южной стороны на берегу одного хорошенького озерца, но до последнего момента колебался, а вот Петя его сегодня спросил – и он согласился продать, и не так дорого, как тот участок, который мне понравился. И земля лучше, и цена ниже. А как только мы слюнки пустим, станет намекать, что если задействовать влияние банкира Каменского… ну и все в таком роде.

– Ладно, прорицательница, поехали, – усмехнулся Коротков.

– Погоди, мне нужно еще пять минут, – попросила Настя.

Выйдя на один из местных сайтов, она быстро нашла телефон фирмы, предоставляющей автомобили в аренду, позвонила туда и попросила подготовить на завтра машину эконом-класса без водителя. На имя Виктора Егорова.

Ворожец был само радушие. После дождя заметно похолодало, и он предложил затопить камин. Сидеть и смотреть на огонь было приятно, разговора о застолье Петр Сергеевич пока не заводил, и Настя расслабилась. Время уже позднее, глядишь, и обойдется как-нибудь без обильного ужина. Беседа тоже была спокойной и нейтральной, никаких разговоров об участках. Настя то и дело ловила на себе насмешливый и вопрошающий взгляд Короткова: мол, как себя чувствует твоя голова, которую ты готова была прозакладывать?

Звякнул сигнал домофона, послышались торопливые шаги Инны, идущей из кабинета помощника к входной двери. Потом каблучки застучали снова, на этот раз в сторону гостиной.

– Петр Сергеевич, приехал Рожков.

Ворожец немедленно поднялся.

– Прошу меня извинить, я ненадолго.

Настя ожидала, что хозяин проведет посетителя либо сюда, в гостиную, либо к себе в кабинет, но ошиблась. Судя по стуку входной двери, с этим невидимым Рожковым Петр Сергеевич предпочитал общаться за стенами дома. Инна сразу же скрылась в своей комнате, и Настя заглянула к ней.

– Петр Сергеевич назначает деловые визиты на одиннадцать вечера? – с деланым безразличием спросила она. – Не хотелось бы ему мешать. Если бы мы знали, что он занят и планирует встречу, мы бы давно разошлись по своим комнатам.

– Это начальник охраны химкомбината, – коротко ответила Инна. – Петр Сергеевич его не вызывал. Вероятно, что-то срочное на комбинате.

Настя вернулась в гостиную, села, вытянув ноги, и снова стала смотреть на огонь. Потом прикрыла глаза: мечущиеся в разные стороны языки пламени мешали выстроить мысли в правильном порядке, рассредоточивали. Наверное, на огонь хорошо смотреть, когда нужно успокоиться и разогнать тревожные или тяжелые мысли, не давая им улечься в стройную конструкцию. А вот когда нужна ясность и четкость мышления, смотреть на пламя противопоказано. Во всяком случае, ей, Насте Каменской.

Ворожец отсутствовал минут двадцать. Когда он вернулся в дом, по его лицу никак нельзя было сказать, что на комбинате внезапно произошло что-то серьезное. Хозяин дома выглядел сосредоточенным, сердитым, даже немного разочарованным, но никак не встревоженным и не озабоченным.

– Я тут поговорил кое с кем, – начал Петр Сергеевич, усаживаясь на свое место.

Настя кинула в сторону Короткова торжествующий взгляд. Вот и началось! Она была права.

– Если вам действительно приглянулся участок у Верхнего Озера, то есть возможность решить финансовую сторону вопроса. Владелец участка может существенно сбросить цену.